В истории философии первым, кто пытался формализовать интуитивно-понятное представление о сущности, был Аристотель. По свидетельству большинства философов сделал он это крайне запутано в отношении своей первой категории, в своем произведении «Категории«.
Но будет полезным извлечь кое-какой смысл из его попыток описать действительность. Прекрасно понимая, что предел интеллекта выражается в языке, он выделил некие обобщенные (категорийные) особенности его применения:
«Из сказанного без какой‑либо связи каждое означает или «сущность», или «сколько», или «какое», или «по отношению к чему‑то», или «где», или «когда», или «находиться в каком‑то положении», или «обладать», или «действовать», или «претерпевать».»
Итого: здесь получается 10-ть категорий.
В чем же тут проблема с первой категорией – сущностью? Самое простое объяснение – состоит в том, что Аристотель не смог обобщить свои исследования до наличия в действительности субстанций (причины самой себя), из которых и состоит сущность неразрывно. Поэтому первая категория у него приобретает двойственный разрывный характер, что заставляет его (шизофренично) раздваивать ее в «двух смыслах» (глава 5-я) – первичной и вторичной:
«Сущность, называемая так в самом основном, первичном и безусловном смысле, – это та, которая не говорится ни о каком подлежащем и не находится ни в каком подлежащем, как, например, отдельный человек или отдельная лошадь. А вторыми сущностями называются те, к которым как к видам принадлежат сущности, называемые так в первичном смысле, – и эти виды, и их роды; например, отдельный человек принадлежит к виду «человек», а род для этого вида – «живое существо». Поэтому о них говорят как о вторых сущностях, например «человек» и «живое существо».»
На современном уровне, мы понимаем, что Аристотель говорит об одном и том же как о конкретном и абстрактном в их диалектическом единстве. Но вот вопрос который стоял перед Аристотелем – что соединяет эти две стороны сущности?
Для этого Аристотель до 5-й главы использует четыре главы «подготовки», а именно:
- в первой главе он дает понять что понятие (как термин) – это возможности субъектного до-категориального суждения в двойственности между реальностью внешней и реальностью внутренней – умозрительной в отношении двойственности - предмет/наименование : [Одноименное, соименное, отыменное] ;
- во второй главе он более подробно рассматривает двойственность в разрезе [Сказываемое о предмете и находящееся в предмете]. То есть если мы говорим, что «человек бежит», то этот «бег» не содержится в человеке, хотя коннотация (объединение) смысла здесь присутствует.
- в третьей главе он рассматривает двойственность рода и вида. [Род как сказуемое. Видовые отличия]
***
Надо сказать, что в современных представлениях эта двойственность ближе всего к пониманию ее как диалектического единства; имманентного/трансцендентного.
***
Нет большого смысла обсуждать 5-ю главу, посвященную сущности у Аристотеля. Лучше дать выдержку, которую составили философы:
«… Действительная вещь есть конкретная, воплощенная форма; она есть целое, состоящее из материи и формы. Но таким образом оказывается, что простых сущностей нет, что каждая действительная сущность есть нечто сложное и притом нечто сложное по самому понятию своему. Это у Аристотеля не продумано до конца, и отсюда – множество противоречий его метафизики, необычайная запутанность некоторых основных ее понятий. …Если мы возьмем Index Aristotelicus Боэция, это драгоценнейшее пособие при изучении Аристотеля, и откроем его на слове «οὐσία» (сущность), то увидим, в сколь различных смыслах употреблял Аристотель это слово:
1. οὐσία определяется у него как ὑποχείμενον ἔσχατον, то подлежащее, которое ни о чем не сказывается, но о котором сказывается все остальное: только единичная субстанция, единичное существо есть сущность (τὸ καθ’ ἔκαστον ἡ οὐσια… τῶν καθόλου λεγομένων οὐδέν οὐσία).
2. Тем не менее, сущностями у Аристотеля называются в известном смысле также виды и роды, поскольку видом и родом определяется существо вещи – то, что она есть (τὸ τί ἐστί); Аристотель даже зовет роды и виды «вторичными сущностями» (δεὐτεραι οὐσίαι).
3. У Аристотеля есть и тексты, где сущность или οὐσία сближается с материальным субстратом, и иногда – с элементарными телами (стихиями), например, огнем, водой и пр.
4. Наконец, οὐσία определяется Аристотелем, как сложно целое (οὐσία ἐστί ἤτε ὕλη καὶ το εἶδος καὶ τὸ ὲκ τούτων), состоящее из сочетания материи и формы.
Сбивчивости в философском понимании сущности не избег, следовательно, и Аристотель; но заслуга его состоит в том, что, несмотря на это, он ясно осознал философскую антиномию между общим и частным, занимавшим и до и после него столь многих мыслителей. Сбивчивость понятия сущности объясняется теми противоположными тенденциями – идеалистической и реалистической, которые Аристотель пытался в нем совместить и согласовать.»
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
К чему это я вспомнил Аристотеля? К тому. что о двойственности мира как ее исходном архэ знали, как минимум, с античных времен. Первый, кто доказал что двойственность носит субстанциональный характер, был Декарт.
В своем трехтомнике «Эвалектика ноосферы» В.В. Демьянов назвал учение Гегеля - дуалектика, поскольку у того не было понимания цикличности как дву-фазового процесса: анти-(распада) и орто-(агрегации), которые именно совместно, в разных своих производных парах (вещественное/энергийное, материальное/идеальное, конкретное/абстрактное, синтез/анализ, анаболизм/катаболизм, …) создают пары высшего назначения (генотипическое/фенотипическое, феноменальное/ноуменальное, косное/живое, …) создают организменность, исходно присущую Единому (Все от Плоти Единого – императив В.В. Демьянова).
***