Перевод (без литературы и ссылок) с английского статьи: Matteo Mossio, Leonardo Bich: «What makes biological organisation teleological?»
.
Мнение.
После работ по аутопоэзису Матураны и Варелы, возникли дополнительные исследования причины устойчивости организмов. А с ними и устойчивое внедрение некоторых терминов, таких как «closure» («замыкание»). Гиперболизация такого термина, ведет авторов статьи к представлению о телеологии (целенаправленности). Хорошо бы понять, целенаправленность свойственна всему миру (т.е. онтологична) или это только чисто субъективные представления о живом. (Выделено «жирным» по тексту перевода мной – В.С.).
.
***** начало перевода *****
.
Аннотация
В этой статье утверждается, что биологическую организацию можно правомерно рассматривать как внутренне телеологический каузальный режим. Суть аргументации состоит в установлении связи между организацией и телеологией через понятие самоопределения: биологическая организация определяет себя в том смысле, что результаты ее деятельности способствуют определению ее собственных условий существования. Мы предполагаем, что не любой род кругового режима реализует самоопределение, которое следует конкретно понимать, как самоограничение: в биологических системах, в частности, самоограничение принимает форму замыкания (closure), т. е. сети взаимозависимых конститутивных ограничений. Затем мы исследуем возникновение внутренней телеологии в биологической области и за ее пределами. С одной стороны, организационный подход, возможно, допускает, что над организменные биологические системы (как симбиозы или экосистемы) могут осуществлять замыкание и, следовательно, быть телеологическими. С другой стороны, реализация замыкания за пределами биологического царства представляется крайне маловероятной. В свою очередь, возникновение простейших форм самоопределения остается спорным вопросом, в частности в случае самоорганизующихся диссипативных систем.
.
Вступление
Эта статья исследует концептуальные связи между организацией и телеологией в биологической области. Наша главная претензия проста: организация биологических систем по своей сути телеологическая, что означает, что ее собственная деятельность, в фундаментальном смысле, в первую очередь направлена на достижение цели. Аргумент, изложенный на следующих страницах, преследует две основные цели, обе из которых направлены на поддержку этой цели.
Первая цель состоит в том, чтобы дать характеристику телеологии, которая конкретно применима к биологической области и поэтому отражает некоторые отличительные черты живой организации. Другие классы систем (в основном, искусственные системы, то есть артефакты) также могут быть соответствующим образом описаны как телеологические, хотя и не в том же смысле, что и биологические системы. Вторая цель состоит в том, чтобы доказать, что предложенная характеристика телеологии натурализована, под которой мы подразумеваем, что она подразумевает законную и допустимую концепцию причинности с точки зрения естествознания. Биологические системы являются природными системами и могут быть изучены как таковые. Однако, в отличие от большинства других природных систем, биологические системы являются телеологическими. Что делает биологическую организацию телеологической? Суть нашего аргумента состоит в установлении связи между организацией и телеологией через концепцию самоопределения. Биологическая организация определяет себя в том смысле, что последствия ее активности способствуют установлению и поддержанию ее собственных условий существования: в форме слогана биологические системы – это то, что они делают. Таким образом, самоопределение подразумевает круговую связь между причинами и следствиями: организация производит эффекты (например, ритмичные сокращения сердца), которые, в свою очередь, способствуют поддержанию организации (например, сердечные сокращения обеспечивают кровообращение и, таким образом, поддержание организация). Опираясь на эту циркулярность, мы утверждаем, что условия существования, на которые организация оказывает причинное влияние, можно интерпретировать как цель (телос или конечная причина) биологической организации: из-за зависимости между ее собственным существованием и по воздействию своей деятельности биологическая организация является законно и осмысленно телеологической.
Однако, телеология здесь интерпретируется в определенном смысле именно потому, что конечная причина организации отождествляется с ее собственными условиями существования. В то время как цель артефактов не совпадает с их собственным существованием (цель ножа не состоит в том, чтобы поддерживать себя, хотя, конечно, это имеет какое-то отношение к его существованию, так как нож предназначен для определенного использования), в случае биологических систем их цель и их собственное существование – это одно и то же: в этом смысле телеология является внешней для случая артефактов и внутренней для случая биологических систем (Jonas, 1966). Идея, что биологическая организация осуществляет самоопределение и, поэтому основания специфической формы телеологии имеют давнюю историю в философской литературе. В разделе 1 мы кратко рассмотрим некоторые из наиболее важных описаний в этой традиции и сравним их с другой традицией – довольно распространенной в настоящее время – которая предложила другое понимание внутренней телеологии, основанной на процессах эволюции путем естественного отбора. Хотя мы согласны с предыдущим Подобные предложения об общей связи между самоопределением и телеологией, анализ, предлагаемый здесь, делает еще один шаг, утверждая, что самоопределение основывает телеологию, потому что она принимает особую форму самоограничения. Не любая форма причинной циркулярности – это исходная идея – телеологична: цикличность необходима, но недостаточна для внутренней телеологии. Следовательно, биологическая организация является телеологической, поскольку она осуществляет самоопределение, то есть самоограничение.
В разделе 2 мы подробно рассмотрим биологическую организацию, понимаемую в терминах самоограничения. Как мы покажем, биологическую организацию можно адекватно понимать, как причинно-следственный режим, в котором совокупность структур, действующих как ограничения на лежащие в основе, далекие от термодинамического равновесия, потоки энергии и материи, реализуют между собой взаимную зависимость, которую мы называем «замыканием».
Из-за замыкания конститутивные ограничения поддерживают друг друга, так что можно сказать, что вся организация коллективно самоограничивается и, следовательно, самоопределяется: соответственно, мы утверждаем, что замыкание обеспечивает натурализованное основание для телеологии. Более того, опираясь на предыдущие исследования (Mossio et al., 2009; Saborido, et al. 2011), мы предполагаем, что натурализация телеологии открывает путь к натурализации двух связанных биологических измерений, т. е. нормативности и функциональности: в частности, ограничения, подлежащие закрытию, соответствуют биологическим функциям. Вышеизложенные тезисы требуют обоснования и разъяснения, которые изложены в разделе 3. Во-первых, следует привести философские аргументы для объяснения того, почему самоограничение является единственным круговым каузальным режимом, который может быть назван реализующим самоопределение и, следовательно, телеологическим. По этому вопросу мы утверждаем, что если круговая причинность не возникает как самоограничение, то она сводится к цепи преобразований, в которых система в целом не играет никакой роли в определении своей собственной динамики, и эта динамика в достаточной степени определяется внешними граничными условиями. Напротив, самоограничение подразумевает, что круговая организация определяет свою собственную динамику: вот почему только самоограничение включает самоопределение, и почему биологическая организация (реализуя закрытие) телеологична.
Во-вторых, можно задаться вопросом, существует ли самоограничение, как описано в разделе 2, за пределами биологической области. Проблема актуальна – вопрос может быть продолжен – – потому что в этом случае учетная запись должна признать, что телеология не ограничивается биологической областью. Этот результат противоречит как научной практике, так и интуиции. В ответ мы отвечаем, что, действительно, если бы было показано, что самоограничение существует за пределами биологической области, организационный счет, который мы защищаем, должен признать, что телеология существует за пределами биологии. Однако, как мы уже говорили, этот вопрос не решен эмпирически.
С одной стороны, любая материальная реализация самоограничения как замыкания, вероятно, была бы, в силу своей внутренней сложности, ipso facto биологической или, по крайней мере, “на краю” биологии. С другой стороны, вопрос о возникновении более простых форм самоограничения (не связанных с закрытием) в естественном мире также является спорным. Основными кандидатами в качестве примеров минимального самоограничения, по-видимому, являются физические самоорганизующиеся диссипативные структуры, но различные авторы, которые рассматривали этот вопрос, расходятся в выводе: для некоторых диссипативные структуры самоограничиваются, для других-нет. В этом отношении только будущие исследования могут прояснить этот вопрос и помочь провести более точные границы самоопределения и внутренней телеологии с организационной точки зрения.
.
1. Натурализующая телеология: от отбора к организации
В современных физических науках телеология была отброшена как действительное объяснительное понятие для природных явлений из-за инверсии причинных отношений, которые она включает: идея, что следствие может определить свою собственную причину, действительно противоречит принятому принципу ньютоновской науки, согласно которому следствие должно следовать из своей причины. Как следствие, с 19 века телеология была заменена другими принципами (геодезия, Ле Шателье, второй закон термодинамики , аттракторы…), которые объясняют тенденцию физических систем достигать определенных устойчивых “целевых состояний” даже при возмущениях, не апеллируя к инверсии временного отношения между причинами и следствиями. Аналогичным образом, без телеологических объяснений (Sommerhoff, 1950) были предложены для многих целей-как (“квази-финалистской”, по словам Уоддингтона, 1968) биологические явления, как, например, канализация и хемотаксис.
Однако, по-видимому, существует существенное различие между целенаправленными биологическими явлениями и физико-химическими явлениями. Действительно, живые системы не только направляются к определенному целевому состоянию внешними факторами; они активно преследуют такие состояния или, цитируя Кауфмана (2000), они не способны “действовать от своего имени”. Таким образом, биология, по-видимому, таит в себе явления телеологические в более фундаментальном смысле по сравнению с физико-химической областью. Это различие улавливается, например, различием Майра между теломитическими и телеономическими процессами (1974). К первой категории относятся те процессы, которые пассивно ориентированы, через действие естественных законов (например, гравитация и др.), и характерны для неодушевленной материи. В этом случае состояние цели и средства ее достижения определяются извне. Ко второй категории, типичным примером которой являются живые системы, относятся процессы, ориентация которых на цель контролируется, по Майру, программой или другими внутренними механизмами. Биология, таким образом, сталкивается с проблемой: она должна давать естественные объяснения, т. е. объяснения в соответствии с принципами причинно-следственной связи принимаются естественными науками, и в то же время они должны адекватно отражать отчетливое теологическое измерение биологических явлений.
Научное рассмотрение телеологии в биологической области было сформировано с 19-го века двумя центральными вкладами: дарвиновской теорией эволюции естественным отбором (Дарвин, 1859) и понятием Бернара о сохранении внутренней среды (Бернар, 1865). Эти два столпа современной биологии, хотя и не находятся в оппозиции, сосредоточены на различных аспектах биологической феноменологии: эволюция против физиологии, история против организации, адаптация. адаптивность соответственно. Прежде чем обсуждать различия, отметим, что, с нашей точки зрения, счета внутренней телеологии, полагающиеся на любую перспективу, разделяют общую стратегию натурализации, которая связывает телеологию с вкладом в условия существования системы: они оба ищут круговой причинный режим, такой, что условия существования биологического объекта можно сказать – научно приемлемым способом – зависеть от его собственных эффектов, даже если этот причинный режим реализуется различными способами и различными биологическими объектами в двух счетах (см. ниже). Следовательно, в обоих случаях биологическая телеология не является естественной, отождествляя телос с условиями существования соответствующей системы. Расхождение между этими двумя взглядами, на наш взгляд, касается соответствующего режима, предполагающего реализацию допустимой формы причинной цикличности, то есть естественного отбора и организации соответственно. Давайте более подробно рассмотрим эти два семейства счетов.
Эволюционная перспектива составляет господствующий натурализованный подход к биологической теории. Центральная идея состоит в том, что телеологическое измерение биологических организмов должно быть объяснено не взглядом на настоящее, а на прошлое, то есть на их эволюционную историю. Затем адаптация, в частности, обосновывает телеологию в биологической сфере, заменяя принцип конструктора механизмом естественного отбора:
«Организмы приспособлены, следовательно, они телеологичны, и (для дарвиниста) эта телеология может быть объяснена посредством и только посредством естественного отбора” (Ruse, 2000:223).
Отбор не только объясняет изменения в эволюционной истории, но и производит адаптации, поскольку организмы отбираются для выживания и эффективного размножения в данной среде. В частности, существование текущих признаков является следствием селекции, оказываемой на эффекты, производимые предыдущими проявлениями признака. Таким образом, отбор позволяет нам рассматривать организмы как созданные, а их историю как телеологическую, поскольку существование типа признака может быть объяснено некоторыми из его специфических эффектов или следствий, которые способствовали адаптации и выживанию организма, которому принадлежит признак. В рамках этой традиции были выражены различные позиции относительно того, является ли и как эволюция основой телеологии. Чтобы провести сравнение с организационно-ориентированным, представим, что эволюционный подход к телеологии можно схематично описать как опирающийся на трехкорпусные утверждения. Во-первых, он принимает родословную (организмов и их наследственных признаков) в качестве релевантной системы, в отношении которой может быть обоснована внутренняя телеология. Действительно, можно сказать, что существование типов трейтов (эволюционно) зависит от их собственных эффектов, принимая во внимание, как уже упоминалось, межпоколенческие проявления этих признаков; поэтому соответствующий циркуляр-каузальный режим выходит за пределы отдельных организмов (или признаков) и требует описания (соответствующей) линии. Во-вторых, естественный отбор-это процесс, посредством которого достигаются эволюционные внутренние цели линии. В частности, тринтринные цели, то есть, в выраженных выше терминах, те эффекты, которые способствуют определению эволюционных условий существования линии, являются адаптациями, фиксируемыми отбором. В-третьих, сосредоточив внимание главным образом на отношениях между организмом и его окружением, разворачивающихся во временной шкале биологической эволюции, он подчеркивает скорее интерактивное измерение живого организма, чем его физиологию. Как мы увидим, организационные счета расходятся с эволюционными счетами по каждому из этих утверждений. Полноценный анализ сильных и слабых сторон эволюционного учета телеологии выходит за рамки задач настоящей статьи. Что наиболее важно в сравнении с организационным счетом, так это то, что, как подчеркивали некоторые авторы (Toepfer, 2012), эволюционный счет фактически предполагает существование индивидуальных организаций, которые способны выживать и размножаться в своей среде. Таким образом, это, по-видимому, связано с тем, как отдельные организмы умудряются поддерживать себя, что, как мы увидим, уже включает телеологическое измерение. Соответственно, как Кристенсен и Бикхард (2002)и Моссио и др. (2009) указали, что эволюционный счет впадает в форму “эпифеноменализма”, поскольку он неспособен захватить телеологическое измерение, выраженное тем биологическим явлением, которое является способностью самоопределения индивидуального организма в его среде. Следовательно, учет эволюционно обоснованной телеологии, по-видимому, зависит от учета организационно обоснованной телеологии, поскольку эволюционная адаптация зависит от индивидуальной адаптивной организации. Организмы, по-видимому, черпают свое телеологическое измерение в источнике, который отличается и более фундаментален, чем естественный отбор. Организационная перспектива направлена на раскрытие этого источника. Давайте тогда обратимся к нему. Традиционно (Фокс Келлер, 2000; Huneman, 2007), первое явное утверждение врожденной связи между самоопределением, телеологией и биологической организацией может быть прослежено до критики суждения Иммануила Канта (1790). В отличие от любого другого вида систем, объясняет Кант, организмы могут быть охарактеризованы как естественные цели, поскольку они способны к самоорганизации, то есть обладают способностью к самоорганизации. Хотя обычно причины существования системы являются внешними и независимыми от самой этой системы, в случае биологических организмов причины являются – по крайней мере, в некоторой степени – внутренними, в том смысле, что они зависят от системы, которую они способствуют генерации (см. также Weber & Varela, 2002). Другими словами, Живые системы-это телеологически организованные сущности, компоненты которых производят и поддерживают друг друга, а также целое. Следует подчеркнуть, что учение о биологическом самоопределении позволяет провести концептуальное различие между тремя категориями систем: физическими системами, которые не обладают телеологическим измерением; артефактами, которые являются внешними (телос предоставляется извне, проектировщиком или пользователем и не соотносится с их собственным существованием).); и организмы, наделенные внутренним телосом (хотя Кант и закладывает философские основы для интерпретации биологических организмов как целенаправленных и самоорганизующихся систем, он сталкивается с большими трудностями в примирении внутренней телеологии биологических систем с концептуальной основой, разработанной для естествознания в критике чистого разума (1781), которая основана на бесцельных естественных законах, внешних эффективных причинах и механических принципах. Научное исследование биологического самоопределения, как уже упоминалось, начинается с Клодбернара (1865; 1878) . Его основной вклад заключается в разработке подхода, способного исследовать отличительные аспекты биологической организации без обращения к виталистическим принципам (Hall, 1968; Bechtel, 2007). Эта операция становится возможной благодаря различению между естественными законами, общими для всех явлений, и окружением, теми локальными граничными условиями, которые определяют свойства конкретных явлений: различные окружения могут укрывать качественно различные явления, не противореча общим законам. В случае биологических организмов Бернар различает внешнюю и внутреннюю среду и анализирует их отношения. Отличительных особенностей внутренней среды биологических систем фундаментально две (Bernard, 1878).
Первый состоит именно в его самоопределении, поскольку все компоненты способствуют реализации условий, в которых могут существовать все другие компоненты.
Второе представлено его «постоянством» –или стабильностью, на современном языке-несмотря на непрерывные изменения, происходящие во внешней среде. Оба аспекта-самоопределение и сохранение внутренней среды – выражают с точки зрения Бернара теологическое измерение живых систем. По мнению Бернара, биологические организмы телеологичны не только потому, что способны компенсировать внешние изменения посредством внутренних модификаций, но и потому, что сохранение внутренней среды служит главной внутренней цели поддержания специфических внутренних условий существования организма. Сохранение и стабильность неразрывно связаны с самоопределением. В течение 20-го века счет Бернара был особенно плодороден и составил там для развития теоретических моделей телеологических процессов в биологических организмах. Важный вклад в этом отношении вносит понятие гомеостаза, сформулированное Уолтером Кэнноном (1929), которое выражает способность активно компенсировать возмущения окружающей среды посредством скоординированного физиологического действия. Явная андригорная характеристика гомеостаза, выраженная в связи с понятием обратной связи, обусловлена кибернетикой первого порядка и, в частности, работой Норберта Винера (1948) и Росса Эшби (1956). Первоначально разработанная в контексте сервомеханизмов, модель гомеостаза породила множество приложений, которые сделали кибернетику общей основой для исследования телеологического и адаптивного поведения в широком диапазоне областей, включая биологию.
Кибернетическая трактовка телеологии особенно поучительна для наших целей. Несомненно, его главная сила заключается в его общности, которая, однако, оказывается его решающей слабостью при применении к объяснению биологического самоопределения (Бедау, 1992).
Гомеостаз – это механизм стабилизации, формализующий представление Бернара о сохранении внутренней среды. Как таковая, она предполагает существование организации, которая при определенных обстоятельствах способствует поддержанию стабильности. В частности, гомеостаз не охватывает наиболее характерное генеративное измерение биологической организации, то есть тот факт, что компоненты, участвующие в петлях обратной связи, не только стабилизируются, но и производятся и поддерживаются самой организацией, к которой они принадлежат. Одним словом, гомеостаз упускает именно самоопределение. Что особенно важно для объекта этой статьи, так это то, что кибернетический подход обеспечивает неадекватное понимание биологической телеологии, поскольку он скрывает ее специфику по отношению к телеологии, которая работает для артефактов (Jonas, 1953). Технически «цель» гомеостатического механизма определяется как интервал, в течение которого механизм поддерживает целевые переменные (Rosenblueth et al., 1943). Однако с точки зрения определения не имеет никакого значения, установлен ли интервал проектировщиком, как в случае артефактов, или внутренне отождествлен с условиями существования системы, как в случае биологических систем. Оба случая уместно будет сказать, являются гомеостатическими. Однако, не сумев объяснить их различие, кибернетика упускает из виду важнейшее измерение биологической телеологии. Как предположил Джонас (1966), основу биологической телеологии, на первый взгляд столь неуловимую, следует искать внутри живой системы, в конститутивных свойствах ее организации. Такова, действительно, точка зрения, принятая рядом более поздних учений к биологической телеологии, конкретно ориентированной на самоопределение. В этой перспективе мы различаем «генетический” и «организационный» подходы. Генетический подход, все еще очень влиятельный, объединяет эволюционный счет с некоторыми взглядами Бернарда и кибернетики и связывает самоопределение с определенным механизмом в организме: геномом и его выражением. В основе теоретической структуры лежит (в основном французская) молекулярная биология, сосредоточенная на понятии программы (Jacob and Monod; 1961; Mayr, 1961; Jacob, 1970; Monod, 1970). В этой связи концепция генетической программы в контексте дарвиновской эволюции представляет собой приемлемое научное измерение (Jacob, 1970: 9).
Центральная идея состоит в том, что генетические молекулярные механизмы управляют формой, а также адаптивностью биологических организмов. В свою очередь, эти механизмы, обеспечивая воспроизводство организма, определяют условия его собственной персистенции. Таким образом, с этой точки зрения цель не является внешней, а скорее внутренней для системы, поскольку она определяется программой, определяющей ее будущие состояния. Программа, в свою очередь, была определена эволюцией (Jacob, 1970: 8). Поэтому в генетической интерпретации самоопределения телеология натурализуется в терминах того, что Майр называл телеономией, и определяется на пересечении молекулярного и межпоколенческого уровней.
Фундаментальной биологической целью является поддержание, посредством воспроизводства, биологических систем на протяжении поколений. Что касается эволюционного счета, то система, реализующая самоопределение, на самом деле является межпоколенной линией: в отличие от других счетов, генетический взгляд подчеркивает воспроизводство генетической программы как центрального механизма, обеспечивающего биологическое самоопределение. Воспроизводя свои генетические программы, биологические системы создают условия для собственного существования в качестве родословных. Таким образом, генетический взгляд на самоопределение можно рассматривать как эволюционный учет телеологии, в центре которого лежит выражение генетической программы как основного механизма организма, поддерживающего свои собственные эволюционные условия существования (Monod, 1970: 24-25).
Опять же, наша цель в этой статье – не развивать мелкозернистый критический анализ различных натурализованных счетов биологической телеологии. Приведенное описание направлено лишь на то, чтобы подчеркнуть их основные сходства и различия, с тем чтобы найти наш собственный взгляд в рамках современной литературы. В этом отношении одним из главных недостатков генетического подхода является пренебрежение уровнем индивидуального организма и его организацией. Генетический подход рассматривает специфическую подсистему (геном как программу) как единственную, ответственную за продуцирование организма и, следовательно, за самоопределение линии. Как Maturana & Varela (1973) подчеркивали, что выбор кажется произвольным в той мере, в какой он оставляет в стороне все другие процессы, которые делают организм интегрированным единством. Кроме того, она ставит как вопросы, затрагивающие эволюционный подход (эпифеноменализм), так и системно-кибернетический (пренебрежение генеративным метаболическим измерением), не говоря уже о фундаментальных теоретических и философских трудностях, связанных с программной метафорой(Rosen, 1991; Lewontin, 1991; 2000; Longo & Tendero, 2008; Бик, 2012а).
Организационные счета, в свою очередь, более прямо и явно вдохновляются кантовской и бернардовской линией мышления в решении проблемы телеологии: соответственно самоопределение и телеология понимаются, прежде всего, по отношению к организации индивидуального организма. Некоторые фундаментальные вклады в эту точку зрения были сделаны эмбриологией Паулвейса и Конрада Уоддингтона, которые разработали идеи, связанные с кибернетической стабилизацией в контексте конкретно биологических процессов. Они характеризуют такие процессы, как “канализация” и “молекулярная самоорганизация” в телеологических терминах как “квазифиналистические” (Waddington 1962; 1968), т. е. ориентированные на конечное состояние, несмотря на возмущения, благодаря внутренним свойствам биологической организации.
В частности, Weiss (1968) описывает распределенную динамику взаимозависимых процессов молекулярного производства, которую он представляет, как замкнутую сеть, в которой каждый элемент коррелирует с другими; поскольку легкое отклонение в ее состоянии запускает реакции компенсации, которые вовлекают всю распределенную сеть. Описываемая им взаимозависимость, в отличие от кибернетической, конститутивна самоопределению системы, так как непосредственно связана с реализацией живого единства: каждый компонент вносит свой вклад не только в деятельность других, но и в их поддержание. Результатом является реализация формы коллективной стабильности (Weiss, 1968:186).
Первая последовательная формулировка идеи биологического самоопределения с организационной точки зрения – и на сегодняшний день общая основа многих последующих исследований – была выдвинута Жаном Пиаже. Опираясь на самоорганизации Вайса и идеи Уоддингтона на адаптивные механизмы, Пиаже явно объединяет понятие само-определение организации с направлениями молекулярных самостоятельного изготовления и термодинамических заземления (Пиаже,1967). Таким образом, Пиаже подробно рассматриваются важнейшие теоретические концепции организационной закрытия, он рассматривает как дополнение к открытости термодинамической, уже подчеркнул Людвиг фон Берталанфи (Берталанфи, 1949). Основная идея состоит в том, чтобы связать понятие стабильного потока обменов веществом и энергией между системой и окружающей средой с понятием кругового внутреннего порядка, который позволяет непрерывное восстановление компонентов системы. Концепция замкнутости, сформулированная Пиаже, рассматривает динамику живых систем как форму самоопределения, реализуемую через круговую сеть процессов и компонентов, которые непрерывно поддерживают живую систему как единство. Более того, Пиаже определяет биологическую адаптивность в свойствах организации и, таким образом, дает, вслед за Вайсом, конститутивную интерпретацию кибернетического понятия стабилизации.
В отличие от эволюционного подхода, организационный делает больший акцент на внутреннем измерении живых систем, а не на внешних воздействиях, сосредотачиваясь главным образом на физиологии. Таким образом, организационный подход учитывает отношение между организмом и окружающей средой, как оно разворачивается в настоящем, с точки зрения внутренней компенсации за экологические возмущения. В частности, Пиаже выражает биологическое самоопределение также в терминах отношения к внешней среде, с которой система способна адаптивно взаимодействовать для поддержания своей конститутивной организации. Интерпретируя и обобщая уоддингтоновские концепции ассимиляции и аккомодации, Пиаже характеризует взаимодействие организма с окружающей средой в терминах (индивидуальной) адаптации, определяемой как ассимиляция внешних воздействий, включающая внутреннюю саморегуляцию (аккомодацию). Аккомодация заключается в изменении структуры круговой сети процессов производства, что оставляет общую реляционную схему инвариантной (Piaget, 1967). Согласно Пиаже, интеграция замкнутости и саморегуляции представляет собой натурализацию телеологического измерения живых систем путем замены конечных причин разумно-причинным режимом самоопределения. По его мнению – и в отличие от кибернетического счета, гомеостатические механизмы выражают биологическую телеологию лишь в той мере, в какой они связаны с лежащей в их основе самодетерминирующей организацией: поэтому целевые состояния живых систем, согласно Пиаже, определяются организационным замыканием, каузальным режимом, который непрерывно производит и поддерживает организм. Связь между организацией, замкнутостью и телеологией, как мы покажем в следующем разделе, является центральным принципом, на который должен опираться адекватный натурализованный взгляд на телеологию. Еще, интересно отметить, что одна из наиболее известных и влиятельных теорий биологической организации, теория аутопоэзиса, придерживается противоположной позиции по этому конкретному вопросу.
Даже думая, что Матурана и Варела строят свою модель биологической организации на различии Пиаже между организационной закрытостью и термодинамической открытостью, они явно отвергают любую легитимность и релевантность – хотя и не эвристическую – телеологическим и функциональным объяснениям (Varela & Maturana, 1972; Maturana & Varela, 1973). Согласно им, автопоэтические системы – это системы без целей. Главной мишенью их критики телеологии является двойственный характер: с одной стороны, восстановительной направленности генетического подхода на специфику подсистем (геном как программу), а единственным ответственным за самоопределение, с другой стороны, временная шкала эволюционного подхода, который имеет объяснительную значимость в анализе отдельных организмов. На наш взгляд, позиция Матурана & Варела является неадекватной, потому что ее сторонники не учитывают, что это возможно с учетом биологической телеологии, опираясь на организационное понятие закрытия. Отказ от телеологии в целом, действительно, может привести к затемнению качественных различий, которые существуют между биологическими системами и любым другим видом естественных или искусственных систем. Тем не менее, их подозрение в отношении телеологии показывает, что сама концепция закрытия страдает от недостаточной характеристики. Несмотря на то, что она указывает в правильном направлении, мы считаем, что закрытие, описанное Пиаже, Матураной и Варелой, недостаточно четко сформулировано, чтобы охватить отличительные аспекты организационного самоопределения. Чтобы адекватно обосновать внутреннюю телеологию, замыкание должно быть показано как форма самоопределения, специфически реализуемая биологическими системами.
.
2. Организация и самоопределение
Как показывает этот краткий исторический обзор, идея концептуальной связи между биологической организацией и телеологией имеет престижную историю в философии науки и теоретической биологии. В очень общих чертах эта традиция попыталась натурализовать телеологическое измерение, связав его с некоторой формой кругового причинного режима в работе внутри отдельных биологических организмов. В частности, мы согласны с такими авторами, как Кант, Бернар и Пиаже, что внутренняя телеология основана на определенном круговом режиме, который мы назвали самоопределением.
Однако помимо этого общего утверждения имеет значение точное значение, придаваемое самоопределению. Что именно это означает в биологической области? Как биологические системы определяют себя? В этом отношении нам кажется, что упомянутая выше традиция до сих пор не в полной мере преуспела в обеспечении стабильного и общего представления о биологическом самоопределении. Даже если исключить как эволюционную, так и генетическую интерпретацию самоопределения и сосредоточиться на организационной, вопрос остается открытым, поскольку само понятие организации еще не выражено в полностью явных теоретических терминах. В этом разделе мы не ставим своей целью дать полную структуру организационных принципов в биологии; однако, опираясь на последние теоретические и философские работы по этому вопросу, мы думаем, что можно адекватно охарактеризовать те специфические свойства биологической организации, которые лежат в основе внутренней телеологии.
В первом приближении все авторы, сосредоточившись на связи между организацией и самоопределением, подчеркивают, что биологические системы реализуют особое отношение между частями и целым. Биологическая организация состоит из сети взаимозависимых компонентов, каждый из которых оказывает причинное влияние на условия существования других, так что вся сеть коллективно способна к самоподдержанию. Как уже упоминалось, Кант называет этот каузальный режим «самоорганизацией». Тем не менее, использование этого термина постепенно изменилось в течение 20-го века и сегодня имеет точное значение в физике, в неравновесной термодинамике: самоорганизующиеся системы-это так называемые “диссипативные структуры” (Nicolis & Prigogine, 1977). В свою очередь, более поздняя литература склоняется к принятию термина Пиаже «замыкание» как технического для обозначения специфического причинного режима, реализующего биологическое самоопределение. В последующем мы соответствуем этому использованию.
Как было недавно подчеркнуто (Moreno & Mossio, в прессе), понятие закрытия передает идею о том, что самоопределение является результатом интегрированных взаимодействий между множеством сущностей, которые не будут существовать изолированно: каждый компонент вносит конкретный и дополнительный вклад в поддержание граничных условий, при которых может существовать вся сеть. Соответственно, в силу взаимодействия между разделением труда и взаимной зависимостью, которое оно подразумевает, закрытие захватывает фундаментальный аспект идеи “организации” как таковой. Одним словом, биологические системы организованы в том техническом смысле, что они реализуют замкнутость.
Достаточна ли эта характеристика замыкания для того, чтобы уловить специфический режим самоопределения, действующий в биологических системах? На первый взгляд, замыкание кажется адекватным инструментом для понимания различия как с артефактами, так и с другими категориями природных систем: действительно, интуиция, кажется, подтверждает, что только в биологическом случае части существуют только постольку, поскольку система существует. Части камня не растворяются, если целое разбито, так же как компоненты компьютера не распадаются, если разобрана вся машина.
Несмотря на эту сильную интуитивную привлекательность, мы все же думаем, что эта характеристика недостаточна, потому что общая идея “взаимной зависимости”, на которую опирается закрытие, не относится исключительно к биологической области: в некоторых случаях физические и химические системы могут также включать взаимную зависимость между их компонентами и, на первый взгляд, они, кажется, реализуют форму самоопределения. Давайте упомянем пример, который часто вызывается в такого рода дебатах, а именно гидрологический цикл Земли. Здесь, набор водных структур (например, облака, дожди, родники, реки, моря и т. д.) порождает цикл причинно-следственных связей, в котором каждая вносит свой вклад в поддержание целого и, в свою очередь, поддерживается целым. Облака генерируют дождь, который (способствует) генерирует весну, которая дает начало реке, которая (способствует) генерирует озеро, которое регенерирует облака, и так далее 12. Цикл воды осуществляет закрытие? Это, таким образом, телеологический? Фактически, некоторые авторы (Toepfer, 2012) утверждали, что небиологические круговые системы такого рода должны быть включены в категорию телеологических систем. На наш взгляд, эта позиция в какой-то мере симметрична позиции Матураны и Варелы и столь же неудовлетворительна в той мере, в какой она не в состоянии уловить фундаментальные различия между физическими режимами такого рода и биологической организацией. Где же слабость? В двух словах, наш диагноз состоит в том, что предыдущие отчеты о закрытии не определяют соответствующий уровень описания, на котором происходит биологическое самоопределение.
Каков соответствующий уровень? Предыдущие отчеты об организационном закрытии уже предвидели ответ через ключевое различие между организационным закрытием и термодинамической открытостью. Как подчеркивает Пиаже, адекватное понимание биологической организации должно учитывать ее термодинамическую открытость, т. е. тот факт, что она пересекается непрерывным потоком энергии и материи. В то же время, активность биологических систем “складывается”, и может быть уместно описать как замкнутую сеть взаимодействий. Матурана и Варела разделяют эту интуицию и прямо заявляют, что конститутивная замкнутость биологических систем не может означать, что они “независимы”, в том смысле, что им не нужно было бы взаимодействовать с внешней средой; напротив, их термодинамическая открытость делает их по своей сути интерактивными, то есть делает их агентами. В этих формулировках, однако, точное соотношение между закрытостью и открытостью не выражено в явных терминах: биологическая организация открыта и все же, в некотором другом смысле, она также закрыта. В отсутствие такой точной характеристики, следовательно, остается неясным, существует ли фундаментальное различие между биологическим замыканием и любыми другими видами причинных “циклов”, происходящих в естественном мире.
В этом отношении фундаментальный вклад внес Роберт Розен, который считал, что организация должна учитывать различие между закрытостью и открытостью с точки зрения различия между двумя причинно-следственными режимами, действующими в биологических системах. В своей теории (M,R)- систем (1972) Розен разрабатывает строгий и явно формальный отчет об организационном закрытии. Отправной точкой является критика того, что Розен называет “ньютоновской парадигмой” в науке, характеризующейся жесткими ограничениями в отношении допустимых причинных отношений и, следовательно, ее объяснительной силы (Rosen, 1985a). Основная проблема ньютоновской парадигмы, по мнению Розена, заключается в том, что она выделяет различные причины в различных независимых структурах и устраняет конечные причины из картины. Результатом является неспособность адекватно описать как отличительные свойства сложных систем (и, в частности, живых), так и богатство их поведения, как, например, упреждающее поведение (Rosen, 1985b). Другими словами, необходимо ввести круговорот и конечные причины.
В книге «Жизнь как таковая» (1991) Розен рассматривает замыкание на основе переосмысления аристотелевских категорий причинности и, в частности, различия между эффективной и материальной причинностью. Рассмотрим физический процесс, такой как реакция, катализируемая ферментом 14, который может быть описан формально как абстрактное отображение f (фермент) между множествами A (субстраты) и B (продукты), так что f: A=>> B. Если мы интерпретируем отображение в каузальных терминах и ищем причины B, Розен утверждает (и разрабатывает подробное концептуальное и формальное обоснование, о котором мы здесь не вспоминаем), что A является материальной причиной B, в нашем примере источником материи и энергии, в то время как f является эффективной причиной, ферментом, который делает преобразование возможным 15. Опираясь на это формальное различие, Розен утверждает, что:
«материальная система является организмом [живой системой] тогда и только тогда, когда она закрыта для эффективной причинности” (Rosen, 1991: 244).
В свою очередь, естественная система закрыта для эффективной причинности тогда и только тогда, когда все компоненты, имеющие статус эффективных причин, материально произведены самой системой и внутри нее.
По мнению Розена, цикличность организационного замыкания реабилитирует понятие конечной причины и обосновывает телеологию, которую нельзя охватить в терминах линейной причинности. Его основная идея в этом отношении состоит в том, что круговая причинность позволяет понять компоненты организма не только с точки зрения того, что их вызывает, но и с точки зрения их вклада в реализацию и поддержание целого, т. е. с точки зрения как эффективных, так и конечных причин (Rosen, 1991: 48, 252). Внутри замыкания, в частности, телеология совпадает с инверсией эффективной причинности: если y является эффективной причиной y, то y является конечной причиной X. Причина в том, что из-за замыкания то, что x делает (y), способствует самому существованию X. Таким образом, конечная причинность находит свое оправдание в самих организационных принципах системы, независимо от внешнего проектировщика или пользователя. Таким образом, внутренняя биологическая телеология натурализуется в терминах специфической организации действенных причин. Важно подчеркнуть, что инверсия эффективных причин ни в коем случае не подразумевает инверсии стрелки времени. Розен натурализует телеологию, абстрагируя замыкание от времени и рассматривая чисто реляционное описание кругового причинного режима, а не динамического, основанного на временных последовательностях состояний. Все последующие счета закрытия разделяют, мы держим, ту же самую стратегию натурализации.
Анализ отчета Розена во всем его богатстве намного превысил бы объем и пределы этой статьи. Для наших целей важнее всего то, что, проводя четкое теоретическое и формальное различие между материальной и эффективной причинностью, Розен ясно различает два каузальных режима, которые сосуществуют в биологических системах: замыкание на эффективной причинности, которое обосновывает ее единство и отличительность, и открытость к материальной причинности, которая допускает материальные, энергетические и информационные взаимодействия с окружающей средой.
По мнению Розена, самоопределение находится на уровне эффективных причин: то, что идентифицирует систему, – это набор эффективных причин, подлежащих закрытию, а поддержание организации – это поддержание сети эффективных причин. Вдохновленный идеей катализа и его решающей роли в метаболизме, Розен делает, таким образом, ясный шаг вперед, в отношении предыдущих счетов, в характеристике биологического самоопределения. Для Розена замыкание не понимается как просто какой-то причинный цикл производства, в котором каждый компонент преобразуется в другой компонент, порождая круговую цепь. Напротив, каждая действующая причина воздействует на материальные процессы и реакции, которые порождают другую действующую причину, не будучи сама вовлеченной в преобразование: взаимная зависимость между действующими причинами реализуется через действие, оказываемое на материальные причины. Другими словами, хотя самоопределение касается эффективной причинности, оно требует адекватного понимания и описания взаимосвязанных отношений между эффективной и материальной причинностью. Система, закрытая для эффективной причинности, такова, потому что она способна действовать на свою собственную конститутивную динамику, которая, в свою очередь, реализует и поддерживает эффективную организацию.
На наш взгляд, теория Розена сделала значительные шаги в направлении адекватной характеристики биологического самоопределения и, следовательно, внутренней телеологии. В оставшейся части этого раздела мы разработаем отчет, который, по нашему мнению, соответствует концептуальным рамкам, которые он установил. В самом деле, несмотря на все его достоинства, одной из слабостей розеновского подхода к завершению является его абстрактный характер. Закрытие определяется как вовлечение эффективных причин, но без дополнительной спецификации может быть трудно определить эффективные причины в системе. Что на самом деле играет роль эффективной причины в биологической системе? Как следует характеризовать соответствующий уровень причинности, на котором происходит самоопределение?
Чтобы ответить на эти вопросы, мы утверждаем, что решающий вклад исходит из более поздней литературы, которая подчеркивает, в соответствии с первоначальными идеями Пиаже, “термодинамическое обоснование” биологических систем (Бикхард, 2000; Christensen & Hooker, 2000; Moreno & Ruiz-Mirazo, 1999). В частности, Стюарт Кауфман (2000) предложил восстановить классическую идею “рабочего цикла” (как в идеальной тепловой машине Карно) и применить ее к контексту биохимических, самоподдерживающихся реакций. Основываясь на идеях Аткинса о работе, понимаемой как ограниченное высвобождение энергии (Atkins, 1984), Кауфман утверждает, что взаимная связь между работой и ограничениями должна быть установлена в системе для достижения самообеспечения в форме “цикла работы – ограничения (W-C)”.
Что такое ограничения? Их можно рассматривать как локальные и случайные причины, которые уменьшают степени свободы динамики, на которую они действуют (Pattee, 1973), оставаясь при этом сохраненными (в масштабе времени, который уместен для описания их причинного действия) по отношению к этим динамикам. При описании физико-химических систем ограничения обычно вводятся в виде внешних определений (граничные условия, параметры, ограничения на конфигурационное пространство и др.)….), что означает, что они способствуют определению поведения и динамики системы, даже если их существование не зависит от динамики, на которую они действуют (Umerez, 1994; Juarrero, 1999). Возьмем простой пример: наклонная плоскость действует как ограничение на динамику движущегося по ней шара, тогда как ограниченная динамика не играет причинной роли в образовании и существовании самой плоскости.
Когда цикл (W-C) реализуется, в свою очередь, взаимные отношения между ограничениями и ограниченной динамикой изменяются и становятся круговыми: ограничения необходимы для использования потока энергии (в машине Карно, например, нужны стенки цилиндра, поршня и т. д.), чтобы система могла генерировать работу, а не просто тепло (из-за рассеивания энергии). В случае систем, способных определять себя, эти ограничения не задаются независимо (как в машине Карно), а, скорее, производятся и поддерживаются самой системой. Следовательно, система должна использовать работу, порожденную ограничениями, для поддержания этих самых ограничений путем установления взаимной связи между ограничениями и работой.
Цикл ограничения работы представляет собой термодинамически обоснованный режим самоопределения, посредством которого система способна самоограничиваться, используя часть потока энергии и вещества для создания работы. Однако, как таковой цикл (W-C) не должен конкретно применяться к биологическим системам, поскольку он явно не охватывает организационный аспект биологического самоопределения. Действительно, замыкание подразумевает не только ограничивающее действие, оказываемое на термодинамический поток, но и специфическую организацию среди конститутивных ограничений. И цикл ограничения работы не уточняет природу этой организации. По этой причине мы утверждаем, что решающий концептуальный шаг здесь состоит в интерпретации эффективной причины Розена в терминах ограничений: следовательно, организационное закрытие должно пониматься как закрытие ограничений (Moreno & Mossio, in press).
Чего не хватает в предыдущих отчетах о закрытии, так это (явного) теоретического различия между ограничениями и процессами и связанного с этим приписывания закрытия организации ограничений. Какова общая картина этого утверждения? Биологические системы, как и многие другие физические и химические системы, являются диссипативными системами, а это значит, что через них проходит далекий от термодинамического равновесия поток энергии и вещества. В этом отношении организмы качественно не отличаются от других природных диссипативных систем. Однако, что конкретно характеризует биологические системы, так это тот факт, что термодинамический поток направляется и обуздывается набором ограничений таким образом, чтобы реализовать взаимную зависимость между этими ограничениями. Соответственно, можно сказать, что организация ограничений обеспечивает самоопределение как самоограничение, поскольку условия существования конститутивных ограничений в силу замкнутости взаимно определяются внутри самой организации и ею самой.
Обращение к самоограничению позволяет более четко разграничить два вида круговых причинных режимов: циклы и замыкание. С одной стороны, циклы относятся к круговым цепочкам преобразований, которые под действием внешних ограничений могут быть описаны на одном уровне причинности (в частности, на том, при котором процессы протекают в неравновесных термодинамических условиях). С другой стороны, замыкание указывает на круговой причинный режим, в котором набор ограничений, описанных на одном уровне причинности, поддерживает себя путем канализации процессов и реакций, происходящих в неравновесных термодинамических условиях на другом уровне причинности: замыкание, следовательно, путем построения межуровневого причинного режима.
Центральная гипотеза состоит в том, что замыкание ограничений составляет причинный режим, который отчетливо работает в биологических системах. В отличие от артефактов и физических циклов, биологические системы специфичны тем, что их деятельность поддерживает (по крайней мере, некоторые из них) ограничения, которые обеспечивают эту самую деятельность, так что между взаимозависимыми ограничениями реализуется замкнутый путь причинности. В частности, замыкание-это круговой причинный режим, который адекватно обосновывает внутреннюю телеологию и, следовательно, нормативность. Как недавно утверждалось (Barandiaran & Moreno, 2008; Mossio et al. Цель закрытой организации имеет внутреннее значение для системы, что порождает критерий для определения того, каким нормам должна следовать система: система должна вести себя определенным образом, иначе она перестанет существовать. Внутренняя цель системы, осуществляющей замыкание, становится ее нормой или, точнее, ее условия существования являются внутренними (и натурализованными) нормами ее собственной деятельности. Наконец, и это важно, обосновывая телеологию и нормативность, замыкание также обосновывает функциональность: набор ограничений, подлежащих замыканию, является набором биологических функций.
В этом отношении следует подчеркнуть, что идея биологической функции опирается не только на телеологические и нормативные измерения, но и на саму идею организации. Биологическая функция-это своего рода эффект, который не только нормативно ориентированные на цель, а также передающий идею сети взаимозависимых сущностей, каждая из которых создает различные, но взаимодополняющие взносов на самоопределение системы. Приписывание функций требует различения различных причинных ролей в самоопределении: именно это и происходит при замыкании ограничений. В результате понятия замкнутости, организованности и функциональности теоретически связаны друг с другом: все они относятся к каузальному режиму, посредством которого реализуется биологическое самоопределение.
.
3. Самоограничение и телеология
Относительно первоначальных объяснений мы утверждали, что более поздние теоретические исследования принципов биологической организации допускают более явное объяснение вида кругового причинного режима, который обосновывает внутреннюю телеологию: самоопределение как самоограничение, которое принимает определенную форму закрытия, т. е. организация взаимозависимых ограничений. Тем не менее, аргумент, разработанный до сих пор, оставляет открытыми два вопроса: в этом разделе мы рассматриваем оба из них.
Первый вопрос можно выразить следующим образом: почему внутренняя телеология основана исключительно на самоограничении? Даже если допустить, что существует фундаментальное различие между замыканием и циклами с точки зрения их причинной структуры, можно утверждать, что циклы, поскольку они реализуют форму кругового причинного режима, основывают внутреннюю телеологию в том же смысле, что и замыкание. Те физические режимы, которые адекватно описываются как циклы, в частности, можно сказать, существуют также из-за эффектов их собственной деятельности: река существует, потому что она поддерживает другие водные структуры, участвующие в водном цикле, и, таким образом, поддерживает себя. Соответственно, – заключает аргумент, – можно сказать, что водный цикл является внутренне телеологическим (Toepfer, 2012).
Следует подчеркнуть, что сторонники организационного объяснения внутренней телеологии не могут легко принять этот вывод, поскольку это подорвало бы сам проект обеспечения натурализованного обоснования, которое было бы специфичным для биологической области. Если любой причинный цикл может быть обоснованно истолкован как внутренне телеологический, то биологическая организация не будет обладать в этом отношении какой-либо отличительной чертой. Так ли это? На наш взгляд, это не так. Хотя они состоят из круговой цепи процессов, мы утверждаем, что физические циклы такого рода не реализуют самоопределения и, следовательно, не должны рассматриваться как по своей сути телеологические. Давайте развивать спор.
Физические циклы, как и гидрологические, состоят из множества сущностей (в случае водного цикла, различные конфигурации воды: озеро, река, облака, дождь…), связанных друг с другом через круговую цепь преобразований. В этом смысле можно сказать, что каждая сущность порождает (в том смысле, что она становится) следующую в цепи и, косвенно, саму себя. Однако, в отличие от замкнутой организации, цепочка преобразований не порождает собственных ограничений, внешних по отношению к круговой динамике и независимых от нее. В случае водного цикла, например, динамика реки определяется, в частности, структурой грунта и его уклоном, которые не генерируются самим водным циклом.
Конечно, независимость ограничений от цикла не означает, что ограниченная динамика не может повлиять на эти самые ограничения. На самом деле река роет и изменяет свое русло. Тем не менее, концептуальный момент здесь заключается в том, что, в отличие от того, что происходит в случае закрытия, условия существования водного цикла выполняются независимо от причинного действия, которое он, возможно, оказывает на свои собственные граничные условия (т. е. внешние ограничения): водный цикл будет существовать, даже если река не модулирует свое собственное русло. Соответственно, мы утверждаем, что циклы преобразований могут быть адекватно описаны в терминах далекой от равновесия круговой динамики, условия существования которой в достаточной степени определяются независимыми граничными условиями.
Речь идет о фундаментальном различии между каузальным режимом, при котором некоторые следствия циркулярно способствуют порождению своих собственных (материальных) причин, и каузальным режимом, который сам играет роль в определении условий, при которых следствия способствуют порождению своих собственных причин. Мы полагаем, что идея внутренней телеологии указывает не только на осуществление кругового отношения между причинами и следствиями, но скорее на ситуацию, в которой деятельность системы, производя некоторые следствия, способствует определению условий, при которых круговое отношение как таковое может иметь место. Именно в этом смысле следует понимать связь между телеологией и самоопределением. Просто подчиняясь (или, в лучшем случае, модулируя) внешним ограничениям, динамика циклов терпит неудачу в определении своего причинного режима в том смысле, что они просто осознают его. Соответственно, циклы не самоопределяются. Поэтому они не являются телеологическими режимами.
Концептуальное различие между круговой причинностью и самоопределением (т. е. идея, что самоопределение-особый вид кругового режима) разъясняет, почему адекватный учет внутренней телеологии требует рассмотрения двух уровней причинности. Действительно, если бы не было принципиального различия между процессами и ограничениями, было бы невозможно провести различие между круговыми цепочками трансформации и самоограничением. Именно поэтому в предыдущем разделе мы подчеркивали принципиальную важность разграничения, предложенного такими авторами, как Пиаже, Матурана, Варела и Розен, между закрытостью и открытостью, что позволяет локализовать биологическое самоопределение на соответствующем уровне причинности.
Второй вопрос касается масштабов самоограничения в естественном мире. Если бы можно было показать, что самоограничение существует за пределами биологической области, то из этого следовало бы, что небиологические системы реализуют внутреннюю телеологию. Опять же, этот вывод может противоречить цели обеспечения конкретно биологического обоснования телеологии и заслуживает прямого рассмотрения.
Прежде чем говорить о возникновении самоограничения вне биологии, скажем несколько слов о его присутствии в биологии. Как мы утверждали, биологическое проявление самоограничения принимает форму замкнутости, которая является организацией, а точнее, функциональной организацией в той мере, в какой, как упоминалось, ограничения, подлежащие замыканию, соответствуют биологическим функциям.
Замыкание, как правило, реализуется биологическими организмами, которые являются специфическим подмножеством особо сложных систем, включенных в более широкий набор организованных систем (фактически, они отвечают требованиям, которые должны быть описаны как автономные системы; см. Moreno et al., 2008: Moreno & Mossio, in press). Тем не менее, представляется, что биологические системы, отличные от организмов, могут быть уместно описаны как организованные: например, как многоклеточные организмы, так и составляющие их клетки реализуют замыкание; аналогично над организменные системы, как симбиозы, экосистемы (Nunes-Neto et al., 2014) или даже крупные системы регулирования климата (в той мере, в какой они включают биологические системы в качестве компонентов) также могут оказаться организационно закрытыми. Если бы это было так – и у нас нет принципиальных возражений против этого – то из этого следовало бы, что биологическая сфера включает несколько классов организованных систем (возможно, расположенных на разных уровнях организации) и, следовательно, что каждый класс был бы по своей сути телеологическим (а также нормативным и функциональным). Этот вывод важен, потому что он подчеркивает тот факт, что организационный счет, который мы защищаем, связывает внутреннюю телеологию с закрытием и организацией, а не с более ограничительной концепцией организма.
Давайте теперь посмотрим за пределы биологической области. Происходит ли самоограничение вне биологии? Хотя у нас нет общего ответа на этот вопрос, мы считаем, что некоторые полезные разъяснения действительно могут быть предоставлены. На самом деле этот вопрос может быть истолкован двумя различными способами, и было бы полезно обсудить каждый из них отдельно.
С одной стороны, можно задаться вопросом, реализуется ли самоограничение в форме замыкания небиологическими системами, т. е. системами, не предполагающими вмешательства биологических систем в качестве конститутивных ограничений. В этом отношении решающее замечание заключается в том, что реализация замыкания требует относительно высокой степени сложности, поскольку только сложные химические функциональные структуры могут быть в состоянии адекватно сдерживать термодинамический поток, чтобы генерировать и поддерживать жизнеспособную самоподдерживающуюся сеть (Moreno & Ruiz-Mirazo, 2009; Arnellos & Moreno, 2012). Насколько нам известно, на самом деле нет четких примеров биологических организационно замкнутых химических сетей, кроме абстрактных теоретических и вычислительных моделей, таких как, например, известные автокаталитические множества (Kauffman, 2000). В любом случае материальная реализация замыкания предположительно потребовала бы такой высокой степени химической сложности, что полученная система была бы “на краю” биологической области. Соответственно, организационный отчет может определенно заключить, что такого рода система была бы внутренне телеологична, в свете ее близости (или возможного включения) в биологическую область.
С другой стороны, можно спросить, существуют ли в природе более простые, неорганизованные формы самоограничения. Как часто обсуждается в литературе, основные кандидаты являются диссипативными структурами, в которых огромное количество микроскопических элементов самопроизвольно самоорганизуются и принимают глобальную, макроскопически упорядоченную конфигурацию (“структуру”) при наличии специфического потока энергии и вещества в далеких от термодинамического равновесия условиях (Николис и Пригожин, 1977). Ряд физических и химических систем, таких как клетки Бенара, пламя, ураганы и колебательные химические реакции, могут быть уместно описаны как самоорганизующиеся диссипативные системы.
Вопрос в том, можно ли описать диссипативные структуры как вносящие причинный вклад в их собственное поддержание. По мнению некоторых авторов, это так: внутренняя динамика, обусловленная внешними ограничениями, порождает (и определяет) собственные аттракторы, которые, в свою очередь, ограничивают динамику. С этой точки зрения аттракторы способствуют поддержанию адекватных внешних условий динамики, которые их порождают. Сам Пригожин, например, развивает оригинальные идеи фон Берталанфи (1948) и приписывает диссипативным структурам не только способность консервативно реагировать на определенный диапазон возмущений, но и способность управлять обменом с окружающей средой (Пригожин и Стенгерс, 1988). В аналогичном ключе Бикхард (2000) утверждает, что диссипативные структуры проявляют самоподдержание, поскольку активно способствуют поддержанию адекватных условий собственного существования. В соответствии с точкой зрения Бикхарда, Руис-Миразо (2001, 57-58) развивает понимание диссипативных структур с точки зрения самоподдержания, явно связывая его с самоограничением. По мнению Руиса-Миразо, физическая самоорганизация подразумевает тот факт, что диссипативный паттерн поддерживается набором ограничений, по крайней мере одно из которых создается самим паттерном.
Однако в литературе этот вопрос не урегулирован. В отличие от предыдущей точки зрения, некоторые авторы (Anderson & Stein, 1985; Crutchfield, 1994; Minati & Pessa, 2006) утверждали, что диссипативные структуры не самоограничиваются и, в более общем плане, не способствуют своим собственным условиям существования. С этой точки зрения диссипативные структуры не будут отличаться от рассмотренных выше физических циклов, поскольку их поведение будет в достаточной степени определяться внешними граничными условиями. Согласно этой интерпретации диссипативные структуры могут быть описаны как ситуации, в которых, учитывая набор внешних ограничений, набор основных компонентов и подходящих начальных условий, коллективная динамика появляется и показывает определенную феноменологию. В свою очередь, эта динамика может быть охарактеризована через аттрактор, который как таковой не играет причинной роли в самой динамике: понимание явлений самоорганизации с точки зрения самоопределения было бы в этом смысле проекцией наблюдателя (Bich, 2012b).
Насколько нам известно, следовательно, нет общего ответа на вопрос о том, диссипативные структуры самоограничиваются и составляют, соответственно, небиологический случай самоопределения. Если они этого не делают, то из этого, конечно, следует, что они не являются исключением из утверждения, что самоограничение, самоопределение и, следовательно, внутренняя телеология были бы исключительными чертами биологической области. Что, если, напротив, кто – то отстаивает – как мы это делали в других местах-идею о том, что они осознают форму самоограничения. В этом случае нам кажется, что единственным логическим выводом из организационного анализа было бы признание того, что диссипативные структуры реализуют внутреннюю телеологию. Самоорганизация была бы внутренне телеологична, как и биологическая организация. Однако этот вывод не может обойтись без важного замечания.
Тот факт, что самоорганизация может быть описана как телеологическая, не должен заслонять того факта, что это было бы так, если бы был реализован радикально иной каузальный режим. Диссипативные структуры обладают низкой внутренней сложностью, что и позволяет им самопроизвольно самоорганизовываться при выполнении адекватных граничных условий. В отличие от биологических организмов, самоорганизующиеся системы достаточно просты, чтобы появиться спонтанно. В частности, они не осознают закрытия; скорее, они были бы минимально телеологическими, поскольку они порождали бы единственное макроскопическое ограничение (саму структуру), которое, предположительно, поддерживает себя, действуя на своих собственных граничных условиях. Таким образом, даже при такой интерпретации поведение диссипативных структур будет в основном и в значительной степени определяться внешними граничными условиями. Следовательно, диссипативные структуры в этом отношении не организованы, и, учитывая концептуальную связь, которую мы подчеркивали между организацией и функциональностью, их части не имеют функций.
Одним словом, диссипативные структуры и закрытые организации не имели бы почти ничего общего с их каузальными режимами, за исключением самого факта их внутренней телеологичности.
.
4. Заключение
Что делает биологическую организацию телеологической? В данной работе мы утверждали, что ответ на этот вопрос апеллирует к самоопределению: биологические системы телеологичны, поскольку эффекты их собственной деятельности способствуют установлению и поддержанию их собственных условий существования. Опять же, биологические системы – это то, что они делают: следовательно, как объяснено, они реализуют внутреннюю телеологию. Большинство аргументов, которые мы разработали, были направлены на прояснение смысла самоопределения и, более точно, на уточнение того, какого рода причинно-следственную круговорот оно включает. В этом отношении один из общих выводов статьи состоит в том, что, хотя телеология действительно имеет какое-то отношение к циркулярностям, никакая круговая причинность не имеет отношения к адекватной внутренней телеологии.
Самоопределение обосновывает внутреннюю телеологию, поскольку, как мы утверждали, оно должно пониматься как самоограничение. Биологические системы способны к самоопределению, поскольку они порождают (некоторые из них) ограничения, которые действуют на их собственную деятельность. Порождая эти ограничения, они определяют условия, при которых может происходить их организация; соответственно, в отличие от других классов естественных (как спорный случай физических циклов) или искусственных систем, биологические системы не просто подчиняются внешним и независимо порожденным ограничениям. По этим причинам самоопределение означает самоограничение, которое в биологических системах принимает форму замыкания, то есть организации множества взаимозависимых ограничений. Характеризуемая таким образом, биологическая организация может быть с полным правом названа телеологической, не вступая в противоречие с концепцией причинности, принятой естественными науками. В частности, замыкание не подразумевает инверсии временного отношения между причинами и следствиями, поскольку оно состоит в чисто реляционном описании кругового причинно-следственного действия. Вот почему мы утверждаем, что организационный счет телеологии с точки зрения замкнутости соответствует требованиям натурализма. Имея в виду эту организационную характеристику телеологии, мы кратко рассмотрели ее возникновение в биологической области. На самом деле можно утверждать, что замкнутость реализуется не только, и обычно, биологическими организмами, но и другими системами, расположенными на других уровнях описания, как симбиозы или экосистемы. Если бы было дано адекватное обоснование, то организационный счет легко признал быто эти системы организованы, то есть что они реализуют замыкание ограничений и, следовательно, телеологичны так же, как и организации, поскольку их конститутивная динамика направлена на их собственное содержание. За пределами биологической сферы найти ясные случаи внутренней телеологии не кажется легкой задачей. Это, по-видимому, подтверждает наше намерение дать характеристику, отражающую некоторые характерные черты живой организации. Самоограничение как замыкание, с одной стороны, требует такой высокой степени сложности, что любая фактическая реализация могла бы быть уместно включена в биологическую (или почти биологическую) область. Случай с более простыми формами самоограничения представляется более спорным: авторы, рассмотрев этот вопрос, не сходятся во мнении о том, самоограничиваются или нет основные кандидаты – самоорганизующиеся диссипативные системы. Будущие научные исследования, по-видимому, обеспечат лучшее понимание границ внутренней телеологии в ее более общем смысле.
.
***** конец перевода *****